ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Неделя 17 по Пятидесятнице.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Несчастная женщина, у которой болеет тяжкой болезнью её единственная дочь, бежит за Христом и умоляет исцелить, спасти её ребёнка. Она кричит, она молит о помощи, а Христос – молчит.

Почему Бог молчит? Почему Он не отвечает на горе и скорбь несчастной матери? Зачем апостолы донесли до нас с вами, до нашего лукавого и маловерного времени эту страшную историю, не скрыли, не утаили её от будущих поколений? Не может быть, чтобы случайно, по недомыслию... Что-то ведь они хотели нам этой историей сказать, о чём-то предупредить. Нельзя же в самом деле думать, что этот евангельский эпизод был нам прочитан сегодня только для того, чтобы мы знали: и Спаситель может быть жёстким, если не сказать – жестоким, по отношению к чужим, внешним, по отношению к иноверцам, к инородцам! Нет, так нельзя думать хотя бы потому, что Бог, в Которого мы верим, есть Бог-Любовь. Хотя бы потому нельзя нам думать так, что, когда на Голгофе, римская солдатня с гнусной радостью, с отвратительными насмешками – потому что это было для них развлечением! – пробивала Пречистую Плоть Христову кривыми гвоздями к Кресту, в это самое время, Он, страдая и плача от боли, молился: “Отче! прости им, ибо не знают, что делают”(Лк.23.34). За кого Он так молился? За язычников, безбожников, за чуждых Ему, Его вере, Его народу людей.

Конечно же, когда несчастная мать-язычница просила Христа о помощи, Господь не сразу отозвался на её молитву вовсе не по жестокости Своей – думать так было бы настоящим богохульством, – а потому, что Он нам, христианам, нам, детям Своим, что-то хочел сказать, чему-то хотел научить даже самим молчанием Своим, даже Своим отказом.

Часто приходят в Церковь люди, бесконечно от Церкви, от Бога далёкие. Далёкие по разным причинам. Одним никогда никто о Боге не говорил, и они это своё духовное и религиозное невежество стараются как-то восполнить и потому приходят в храм Божий тихо, благоговейно, понимая, что только прилежным вниманием, кротким созерцанием и смиренной готовностью учиться у Церкви можно приблизиться к Богу и таким образом что-то в собственной жизни понять. Но есть и другие, те, кто будто бы всё знает лучше самой Церкви. Эти люди чаще всего видят в Церкви не таинственное Тело Христово, но обыкновенную человеческую организацию, наполненную, как всякая человеческая организация, страстями, грехами, злобой, корыстными устремлениями. Что ж, всё это так. Мы с вами, дорогие мои, действительно грешники. Но это не вся правда о Церкви. Самое же главное о Ней с первого взгляда не увидишь, тут, как говорил поэт, “мало увидеть, тут надо всмотреться, чтоб нежной любовью наполнилось сердце, тут мало услышать, тут вслушаться нужно...” А без этого труда души, без этого вглядывания и вслушивания в Церковь как же понять постороннему человеку Её тайну, как же ему, бедному, уразуметь, каким это образом обыкновенная человеческая организация простояла несокрушимо две тысячи лет и ничего с ней не случилось? Сколько за это время возникло и распалось империй, партий, иных человеческих коллективов? И где все они? От них и пыли не осталось. А Церковь стоит.

И вот приходят в Церковь люди, принимая Её кто за некое главное «управление» духовности, а кто и просто за магазин, где за известную плату исполняют духовные прихоти человека, чем бы эти прихоти ни были продиктованы. “Я плачу, – думает такой человек, – а вы мне за мои деньги извольте сделать красивую свадьбу, или как она у вас там называется – венчание… Я уже и гостей назвал, и пироги напёк, и вина накупил. И не ваше дело, буду я жить в христианском браке, буду я детей своих воспитывать как православных или нет.”

Поверьте, я ничего не придумываю и не сгущаю краски. Практически каждый день священники нашего храма сталкиваются с такими, с позволения сказать, “христианами”. И когда мы пытаемся объяснить этим людям, что Крещение и Венчание – Таинства Церкви и совершаться могут только с соблюдением определённых условий, – Боже мой, сколько злых слов, сколько оскорблений приходится выслушивать нам!

А иные и просто в какой-то ошеломляющей наивности заявляют: “Батюшка, Вы мне дом, пожалуйста, освятите, а то я сплю плохо и последнее время денег мало зарабатываю!”

Вот таким-то людям Господь сурово и холодно отвечает: “Нехорошо взять хлеб у детей и бросить его псам!”(Мф.15.26.)

Церковь может помочь, но для этого нужно стать Её членом. Церковь может сотворить чудо, но для этого нужно осознать себя погибшей овцой дома Израилева, то есть опять-таки членом Церкви, потому что именно Церковь – это новый Израиль, народ Божий, люди, Богом усыновлённые.

“...И приходящего ко Мне не изгоню вон“ (Ин.6.37.), – говорит Господь Своим ученикам. Но давайте же услышим эти слова: приходящего ко Мне, а не проходящего мимо Меня.

Все мы – погибшие овцы дома Израилева, все мы не в состоянии спасти сами себя, поэтому все мы нуждаемся в Спасителе. И если мы в самом деле хотим, чтобы наша беснующаяся дочь – то есть больная наша душа – была исцелена Богом, давайте же уподобимся в смирении и вере несчастной матери-хананеянке и вслед за ней скажем: “Да, Господи, мы подобны псам непотребным, и нехорошо отнять хлеб у детей и бросить нам. Но смилуйся, Спаситель наш, ведь и псы едят крохи, которые падают со стола господ их!” Аминь.

4 октября 1998 г.