ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Невинная кровь этих детей пролилась в землю города Давидова, сделав её воистину Святой Землёй. Из четырнадцати тысяч предназначенных к закланию спасся только Один, чтобы по премудрому смотрению Божиему в день, когда «пришла полнота времени» (Гал.4.4), излить Свою Святую Кровь за спасение мира и во искупление грехов не только всех убиенных, но и убийц, не только праведников, но и всех грешников на свете. Потому что святость, в отличие от похоти, приносит в жертву не тех, кто под руку подвернётся, а всегда самое себя, тем самым спасая от погибели даже тех, кто о спасении и не просит.

Такая правда выше человеческого разумения. Такое благовестие просто не могло быть измышлено людьми. Едва ли человеческий разум сможет уравнять жертву и палача, открыв путь в рай невинным Вифлеемским младенцам и одновременно разбойнику, руки которого по локоть в крови его жертв! И когда апостол Павел пишет в своём Послании к христианам Галатии: «Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа» (Гал.1.11,12), – он, конечно, именно такую «несправедливость» имеет в виду. Ибо жертва никогда не бывает справедливой или равноценной; праведливым и равноценным бывает обмен.

Откровение Христово, начавшееся в Рождественскую ночь в Вифлеемском хлеву, явилось дотоле небывалым откровением человеку о Боге. По грешному и несовершенному нашему разумению, может быть, можно согласиться на принесение в жертву искупления грехов бессловесной твари, какой-нибудь овечки, например, или в крайнем случае даже самого человека, как это неоднократно бывало в жестокой истории рода людского, однако допустить, чтобы младенческая кровь лилась по прихоти сумасшедшего тирана, а за прощение грехов разбойников и лихоимцев, блудников и фальшивомонетчиков была бы принесена Пречистая Плоть Богочеловека – это уже чересчур!

На весах какой справедливости можно взвесить четырнадцать тысяч убитых и Одного Спасённого? Как вообще поставить в один ряд палача и жертву? А между тем Молившийся на Кресте за распинателей, одновременно молился и о нас, грешных, и о том, чьё имя стало ругательством, и о том, кто «быв изъеден червями, умер» (Деян.12.23).

Всё это совершается на глазах всего человечества, в рамках его исторической памяти. Однако мы не вразумляемся ошеломительными событиями евангельской истории, которая вот уже две тысячи лет доступна каждому имеющему уши. Мы по-прежнему вопим к Небу, грозя сжатыми от «праведного» гнева кулаками: «Куда Бог смотрит? Почему гибнут невинные младенцы?» Мы задаём Небу наши роковые вопросы, совершенно уверенные в том, что если бы не молчание Божие, невинные младенцы не погибали бы и вся тварь не страдала бы и не мучалась доныне. Какие бы несчастья ни обрушились на род людской, разве хоть в одном из них род сей «прелюбодейный и грешный» усмотрит свою вину? Нет, у нас, как всегда, виноват только Тот, Кто за нас же принёс Себя в Жертву!

Даже разбойник благоразумный понял, что «мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли» (Лк.23.41), а мы, неразумные потомки его, всё ищем виноватого в своих несчастьях, всё подозреваем Небеса в равнодушии к нашим скорбям, на все лады повторяя один и тот же вопрос: «За что, Господи?»

Вот для нас Ирод – самый лютый злодей из всех живших на земле, а подумать, так за один только двадцатый век в нашем скорбном Отечестве столько невинных и ещё не родившихся младенцев умерщвлено, что ни с каким Вифлеемом не сравнится! Да если б только это! Нам бы не Небу грозить, а сидеть тихонько, с ужасом поглядывая по сторонам и вспоминая слова Спасителя нашего: «Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк.13.4,5).

Тому, Кто принёс Себя в Жертву, родившись в Вифлеемской пещере, а потом принял страшную смерть, простерши пречистые руки Свои на Кресте, не нужны никакие наши жертвоприношения, кроме одного, о котором каждый день напоминает нам пророк Давид: «Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс.50.19).

Ну, а тому, кто в вечной и лютой похоти своей восстал на «Господа нашего и Христа Его» (Откр.11.15), тому мало и четырнадцать тысяч младенцев, ибо его вечно несытая утроба готова пожрать целый мир.

Так что понять, с кем мы – с Господом или Его супостатом, – несложно. Для этого просто нужно определить, кем мы жертвуем в большом и малом: собой или ближним? Аминь.

9 января 2005 г.