ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Неделя 7 по Пасхе, святых Отец.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

В среду на этой неделе мы простились с праздником праздников – Пасхой. Последний раз в этом церковном году прозвучали торжественно-радостные возгласы, последний раз народ Божий умилённо и благоговейно вторил церковному хору: “Пасха священная нам днесь показася”. В событиях Светлого Христова Воскресения людям открылась, по словам поэта, “всерадостная тайна” – с нами Бог! Да, с нами Бог! “Не там, в шатре лазурном, Не за пределами бесчисленных миров”, а здесь, сейчас, ныне и присно! И вот все эти пасхальные недели святая Церковь постепенно открывала нам удивительную истину: Бог-Слово воплотился в Иисусе Христе, чтобы принять на Себя боль и скорбь мира, чтобы умереть на Кресте, чтобы воскреснуть, чтобы вознестись на Небо и, тем самым, дать возможность каждому человеку, если он захочет, вновь соединиться со своим Богом, вновь обрести утраченный Рай.

Пасхальной ночью мы слышали слова Иоанна Богослова: “В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог” (Ин.1.1). Ровно через семь дней, в Фомино воскресенье, сам апостол Фома воскликнул, открыв для себя и для нас великую истину о Боге: “Господь мой и Бог мой” (Ин.20.28)! А в воскресенье святых Жен Мироносиц евангелист Марк передал нам слова ангела, одеянного “светом, яко ризою”: “Не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь” (Мк.16.6). В четвёртое воскресенье по Пасхе, которое Церковь называет Неделей о расслабленном, мы с изумлением убедились в том, что есть в мире Некто, способный, нет, не отменить, способный исполнить – восполнить! – Закон, данный Богом. И всякому ясно, что Тот, Кто восполняет Закон Божий, – Сам Бог! Наконец, две недели назад, когда мы читали повествование о блудной самарянке, Сам Исполнитель Закона прямо и ясно сказал о Себе: Мессия – “это Я, Который говорю с тобою” (Ин.4.26). А в неделю о Слепом, в евангельском чтении о чудесном прозрении слепорождённого, Сам Творец мира сказал о Себе: “Мне должно делать дела Пославшего Меня… Доколе Я в мире, Я свет миру” (Ин.9.4,5).

Так шесть евангельских чтений в продолжение всего сорокадневного празднования Пасхи подводят народ Божий к осознанию важнейшей истины, которую Бог открыл людям: Отец и Сын – одно. Сын единосущен Отцу. Божественных Лица – два, но Бог – один.

Это теперь, когда Церковь более полутора тысяч лет знает эту истину, кажется, что по-другому и думать-то нельзя. Но тогда, на заре христианской эры, каждый, кто верил во Христа Спасителя, мучительно и трудно пробивался к правде о Боге, в Которого он верил. Трудно и мучительно только по одной причине: Бог непостижим, а человек – грешен. Грех ведь как болезнь, только поражает не один какой-нибудь орган, а всего человека в целом. И тело, и разум, и душу. Вот почему совершенно справедливо церковное песнопение говорит о каждом из нас: “душевныма очима ослеплен”. Каждый из нас ослеплён, и поэтому вместо духовной реальности мы, грешники, видим нечто воображаемое, то есть то, чего на самом деле нет. И поэтому истина о Боге открывается не тем, кто глубоко и всесторонне образован, не умникам, а святым. При этом надо помнить, что святость – не просто результат целожизненного подвига, но и особый дар Божий, а вот образованность и житейская смекалка вполне могут стать результатом только личных усилий человека. И вот когда случается так, что упоённый грехом умник начинает судить о предметах духовных, об истинах Божественных, суд его оказывается неправедным, а суждения – безумными.

Так случилось с александрийским пресвитером Арием, который через триста лет после Воскресения Христова решил, что для того, чтобы понять истину о Сыне Божием, вполне достаточно его, ариева, ума, вполне достаточно того, что мы и по сей день называем “здравым смыслом”. И этот греховный здравый смысл привёл его к мысли о том, что Сын Божий Христос был сотворён, а не являлся Предвечным Богом. Таким образом, этот гордец решил, что Воскресший был кем-то вроде ангела.

Эта безумная идея нашла в те далёкие годы множество последователей. Что и неудивительно. Потому что всегда и во всех областях человеческой деятельности грех творит своё чёрное дело, а гордыня людская убеждает самого грешника и всех окружающих, что-де не боги горшки обжигают. Так, рядом с великими поэтами всегда оказываются графоманы, которым кажется, что нет ничего проще, чем написать: “Мороз и солнце, день чудесный”. Так всегда рядом с великими музыкантами, откуда ни возьмись, обретаются “умельцы”, пощипывая гитарные струны, наигрывать “Чижика-пыжика”. Точно так же рядом с настоящей наукой, которая, как и любое серьёзное дело, требует таланта и подвига, возникает лженаука, самодовольно толкующая о “биополях”, “торсионах”, “микролептонном излучении” и прочем наукообразном бреде.

Богословие не избежало всеобщей участи. Поэтому рядом с сонмом святых Отцов и Учителей Церкви, которые в силу своей личной святости оказались так близки Богу, что смогли, грубо говоря, “разглядеть” истину о Нём, рядом с ними явились и самозванные “богословы”, которые легко и просто, без всякого духовного труда дерзнули толковать о высоком и сокровенном. Глупость и невежество – вещи разные. В конце концов, никто не обязан знать всё и обо всём. И если незнание – вещь вполне извинительная, то глупость – прямое порождение гордости, то есть убеждённости в собственной избранности, в собственной непогрешимости.

Стало быть, понятно, что избежать неверных суждений, избежать ереси можно только при одном условии: нужно смиренно доверять Церкви и столь же смиренно не доверять своим собственным переживаниям и ощущениям. Вот чему учат нас Отцы Первого Вселенского Собора, чью память мы ныне молитвенно празднуем. Аминь.

11 июня 2000 г.