ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Неделя 4 Великого поста.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Нам ничего не известно о том, как Единородный Сын Божий, как Божественный Логос – Слово Божие – воспринял на Превечном Совете весть о Своём грядущем воплощении. Мы ничего не знаем об этом, да и не можем знать. Зато мы хорошо знаем, как смятенно и горестно томилась душа Сына Человеческого в Гефсиманском саду, когда Он, Тот, Кто «и веки сотворил» (Евр.1.2), смиренно просил Своих учеников не оставлять Его, находящегося в тоске и борении. «И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф.26.37-39).

Будучи существами грешными и изначально порочными, мы можем только догадываться, как непросто Свету светить во тьме (Ин.1.5), как тяжко праведному среди двоедушных и лукавых. Апостолам на горе Преображения было и страшно, и хорошо в облиставшем их Свете, настолько хорошо, что Пётр в восторге пролепетал: «Господи! хорошо нам здесь быть» (Мф.17.4), – пролепетал, как замечает евангелист, «не зная, что говорил» (Лк.9.33).

Как часто и мы, христиане, «не знаем, что говорим»! Как часто нам хорошо как раз в тот момент, когда душа Сына Божия «скорбит смертельно»! Как часто «род лукавый и прелюбодейный» находится «в противофазе» со своим Спасителем: Он бодрствует и молится, а мы – отягчены сном; Он «не имеет, где приклонить голову» (Мф.8.20), а мы – озабочены поисками тёплого местечка и говорим Идущему на смерть: «…дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей» (Мк.10.37). Вот почему время от времени звучат со страниц Вечной Книги скорбные вопрошания Христа Спасителя, обращённые к самым близким, самым доверенным из людей – к апостолам: «Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти?» (Ин.6.67), то есть – не хотите ли и вы, верные и преданные, оставить Меня? И сегодня мы вновь слышим горькие слова нашего Бога, обращённые каждому из нас: «…о, род неверный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» (Мк.9.19).

Мы знаем – доколе. До конца, до смертной Голгофы, до крика Распятого, который через века и тысячелетия несётся с Креста: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф.27.46) Но мало этого: Сын Человеческий не только страдает на Кресте, наш Господь нисходит с нами и в самый ад, в место вечной скорби и вечного отчаяния, чтобы навсегда разрушить это узилище, где «вся тварь совокупно стенает и мучится» (Рим.8.22), чтобы искупить, прекратить наконец это, казалось бы, неизбывное стенание твари!

Бог-Отец «оставил» на сиротствующей земле Единородного Сына Своего для того, «чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготовленный» (Лк.1.17), для того, чтобы грех и смерть перестали владычествовать во вселенной, чтобы не бесновались отроки, чтобы не плакали бессильными слезами их отцы. И Он, Спаситель мира, научивший род человеческий молиться, Он, взалкавший после сорокадневных борений на горе Искушения, говорит нам о посте и молитве.

Нам иногда кажется, что пост и молитва в контексте исцеления бесноватого отрока имеют прикладное, прямо-таки терапевтическое значение: попостится человек, воздержится от скоромных яств в течение некоторого времени, прочитает несколько канонов и акафистов – и неизбежно обретёт особый талант изгонять злых духов, врачевать бесноватых, наставлять заблудших. Пребывающему в этой наивной уверенности стоило бы напомнить печальную судьбу иудейских заклинателей, которые вознамерились было «употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует» (Деян.19.13). Мы знаем, чем дело кончилось. Самоуверенных и безблагодатных «целителей», как повествуют об этом Деяния святых апостолов, одолел злой дух и «взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома» (Деян.19.16).

Нет, пост и молитва предлагается нам нашим Господом не как «универсальная таблетка» от всех бед и болезней, а как способ существования, устремлённый в Вечность. Пост и молитва, о которых говорит Иисус, – это такой образ жизни человека, когда не обеденное меню, не количество акафистов, прочитанных до или после еды, имеет значение для постящегося молитвенника, а пребывание в состоянии непрерывного трезвения. Это такое внимательное и собранное состояние души и тела подвижника, которое можно сравнить, пожалуй, с состоянием человека, идущего по канату, натянутому над пропастью: нет у него ни времени, ни сил отвлекаться на детали, думать об отдыхе, об удобстве и прочих бессмысленных пустяках. Как нам выдержать, Господи, такую задачу, когда не то что на всю жизнь – на час мучительно трудно собраться с мыслями и остановить греховный «поток сознания», вихрем несущийся у нас в голове?

Такая сосредоточенная духовная жизнь, помимо того что сообщает подвижнику воистину сверхъестественные качества, прежде всего созидает в нашей бессмертной душе нерукотворный Храм Божий. Тот самый храм, про который писал апостол Павел: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?» (1.Кор.3.16). И если такой храм дерзновенным духовным усилием действительно созиждется в душе каждого из нас, тогда Сыну Человеческому будет, где «приклонить главу», тогда не вырвется более из Его пречистых уст горестный стон: «…о, род неверный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» (Мк.9.19). Аминь.

10 апреля 2005 г.