ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Умер Тот, на Кого ученики возлагали все свои надежды. Тот, в Ком чаяли Помазанника Царствия Божия, Спасителя всех. Умер позорной и мучительной смертью — Бог!

Умер, а потому — исходя из привычной нам логики этого мира — дело Своё не завершил, проиграл, покинул Своих последователей в пустоте богооставленности, перед тем и Сам прокричав со креста слова, страшные и сами по себе, но особенно невозможные в устах Богочеловека: «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мар.15:34).

Страшно даже на секунду помыслить столь очевидное крушение веры и надежд, невозможно представить, в какое отчаяние впали бы от таких ужасных событий мы, приходящие в уныние и опускающие руки от самых малых трудностей и испытаний.

Но в этот страшный час побеждают не логика и резоны этого мира, говорящие своё последнее неоспоримое слово, не сила законов бытия, заставляющая учеников подчиниться себе, не очевидность смерти, обессмысливающая надежду, а — любовь, которая, как известно «крепка, как смерть» (Песн.8.6), то есть смертью не побеждается.

«Пришёл Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова» (Мк.15.43). Осмелился — не потому даже, что имел основания бояться Пилата или, что ещё более вероятно, своих же коллег по совету-Синедриону, которые, конечно же, не простили бы ему, пусть посмертного, но заступничества за Христа. Осмелился — потому, что «и сам ожидал Царствия Божия», и вот теперь Мессия-Помазанник этого Царствия помазуется самими Иосифом и Никодимом «составом из смирны и алоя» и обвивается «пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи» (Ин.19.39-40). Осмелился — потому что любил Иисуса.

Но не одни лишь «знаменитые члены совета» осмеливаются противостоять ужасу и отчаянию. «Мария же Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где Его полагали. По прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его. И весьма рано, в первый [день] недели, приходят ко гробу, при восходе солнца, и говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба?» (Мк.15.47-16.3). Мироносицы тоже противопоставляют очевидности поражения — смелость любви. Они идут принести Иисусу последний дар. Идут, не останавливаясь ни перед очевидностью смерти, ни перед величиной камня в дверях гроба.

«И, взглянув, видят, что камень отвален; а он был весьма велик. И, войдя во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись» (Мк.16.4-5). Ужаснулись, думается, не столько явлению ангела, ведь до ангелов ли человеку, когда вся надежда его, весь его мир — во гробе? Ужаснулись тому, что даже и тело Христово исчезло, пропала последняя ниточка, связывавшая их с Иисусом.

«Он же говорит им: не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен» (Мк16.6) — так ангел, вестник Божий, приносит мироносицам, а с ними и всем нам, Благую Весть о том, что победа смерти не окончательна, что Любовь — сильнее.

«И, выйдя, побежали от гроба» (Мк.16.8), и тогда вновь «их объял трепет и ужас», но, вероятно, теперь уже тот трепет, о котором псалмопевец говорит: «Служите Господу со страхом и радуйтесь с трепетом» (Пс.2:11), о котором пишет и апостол: «Итак, возлюбленные мои ... со страхом и трепетом совершайте свое спасение» (Фил.2:12), тот радостный трепет, что наполняет верующее сердце оттого, что воскрес Умерший, воскресла наша Надежда и Спасение, оттого, что —

Христос воскресе!

Аминь.