ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Неделя 2 Великого поста.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Только ещё начался Пост, только-только завершилась вторая седмица наших малых аскетических подвигов, никто из нас не отчаялся ещё в своих усилиях подвизаться решительно, выстоять до конца, начать наконец новую, святую жизнь, а Церковь предлагает нам, своим чадам, повествование о расслабленном, которого четверо друзей принесли к ногам Иисусовым. Отчего это? Какой духовный смысл заключает в себе эта история о несчастном больном и его друзьях? Может быть, смысл её в том, что нам стоит пошире раскрыть глаза и узреть где-то совсем близко от себя кого-то, кто не в состоянии сам приблизиться к Спасителю? А узрев, взяться за него со всей решительностью: дело ведь не шуточное, речь-то идёт о спасении души того, кто нам дорог, нашего ближнего!

Может быть, и так. Однако всё же более вероятно, что сегодняшнее евангельское чтение указывает нам на наше собственно положение в мире сем. Если мы так сильны, что не только сами себя уже устроили и спасли, но и другим, слабым и жалким, в состоянии помочь, зачем тогда нам спасительные усилия Поста, зачем тогда нам утеснения плоти и скорбные просительные слова великопостных песнопений: “Множество содеянных мною лютых, помышляя окаянный, трепещу страшнаго дне суднаго”? Если этот рассказ о четырёх сильных и мужественных людях, которые своей верой, своей непоколебимой решимостью спасли своего расслабленного друга, если этот рассказ – о нас, здесь стоящих христианах, тогда, можно считать, наша жизненная задача выполнена! В Евангелии ведь прямо сказано, что Христос исцелил болящего, потому что увидел веру друзей его (Мк.2.5).

Есть и другое место в Священном Писании, где Господь обращается к ученикам с такими словами: “…если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас” (Мф.17.20). Может быть, только сейчас становится понятно, что дело вовсе не в “движении гор”. Не о перемещении же скальных пород говорит Христос! Он говорит о способности так любить, так жертвовать собой, как это сделали те четверо друзей.

А наша вера, способна ли она двигать горы? А наша надежда на Бога, способна ли она заставить нас забыть о себе, чтобы спасти другого? Если так, тогда нам и в самом деле не в чем каяться, и место наше – на Небе. Однако годы идут, а мы из раза в раз, из поста в пост – всё те же. И грехи у нас всё те же, столь же тяжкие, и надежда наша всё такая же скудная… Вот почему мне кажется, что правильнее было бы нам отождествить себя не с теми, кто может помочь другим, а с тем, кто сам нуждается в помощи. Да и Сам Бог наш ясно и недвусмысленно говорит нам о том, кто может спастись, кто может надеяться наследовать Царство, уготованное нам от создания мира (Мф.25.34). Это – “нищие духом”, это – “плачущие”, это “кроткие” (Мф.5.3-5). Одним словом, это те, кто не мыслят себя способными помочь другим, те, кто сами только потому и живут, что надеются и уповают на помощь. Так что не стоит нам искать расслабленных окрест себя, а стоит, может быть, заглянуть в зеркало или, ещё того лучше, вглядеться в собственную душу, не способную устоять в соблазне, неготовую к “огненному искушению” (1.Пет.4.12). И тогда мы сможем убедиться, что это о нас – о каждом из нас – сегодняшнее евангельское повествование. Это нам впору искать помощника и покровителя, способного понести наши болезни и взять на себя наши немощи (Ис.53.4). Блажен, кто это понял! Блажен, кто осознал свою немощь, свою порабощённость греху, блажен, кто вслед за апостолом Павлом завопит, заплачет о себе: “Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?” (Рим.7.24). Блажен, кто поймёт однажды: слабость и порождённая ею надежда – спасительны, а сила и свойственная ей самонадеянность – погибельны.

Потому-то и счастлив капернаумский расслабленный! Счастлив тем, что Господь простил ему грехи. Счастлив тем, что нашлись добрые люди, ради бесхитростной и горячей веры которых стало возможным это чудо! А как же быть тем, у кого не сыщется не то что четверых, но и одного друга, способного взвалить на себя тяжкий груз чужих проблем, чужих грехов, чужих болезней? Кто понесёт мой одр, кто раскопает крышу дома для меня, кто опустит меня, одинокого и беспомощного, к ногам моего Спасителя? Если я остался один на одре своего расслабления и “не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода” (Ин.5.7), неужто же мне, одинокому, не осталось никакой надежды? И сколько вместе со мной таких же одиноких, никому не нужных, всеми забытых, лежат сейчас на своих скорбных одрах! Неужели и этим несчастным, случись что, не на кого будет надеяться, не от кого ждать сочувствия и помощи?

Нет! Наш Бог, “Который не смотрит на лица и не берёт даров” (Втор.10.17), никого не оставит Своим милосердием. Он, Который “сира и вдову приимет”, приимет также и нас, одиноких и беспомощных. Приимет, даже если не окажется у нас четырёх друзей, четырёх поручителей, четырёх заступников. Приимет, потому что “в доме Отца Моего обителей много” (Ин.14.2). Даже если суждено нам умереть в одиночестве, всеми брошенными и забытыми, наш Бог нас не забудет и не оставит! Только бы нам самим не забыть о Нём за житейскими попечениями, только бы нам самим из всех манящих удовольствий и наград выбрать “единое на потребу” – слова нашего Спасителя, которыми Он встретил бедного больного: “Чадо! прощаются тебе грехи твои” (Мк.2.5). Аминь.

11 марта 2001 г.