ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Неделя 2 Великого поста.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

“Кому когда из Ангелов сказал Бог: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих?” (Евр.1.13) – вопрошает нас сегодня апостол Павел. Спросим вслед за ним и мы самих себя: разве для ангелов принял Бог слабую, немощную человеческую плоть? Разве за ангелов распялся Христос? Разве для Ангелов создан и блистает великолепием весь тварный мир? Разве ради бесплотных духов лилась по крестному древу Пречистая Кровь?

Тогда для кого же? Для того ли, кто зачат во грехе, рождается в муках, живёт в страданиях и умирает, дрожа от боли и страха? Неужели только для него, для человека, и шелест волн, и сияние солнца, и благоухающее цветение деревьев? Неужели мы, студные и нечистые, достойны того, чтобы за нас умереть от медленного удушья на кресте? Как же надо любить человека, чтобы претерпеть за него всё, что Господь претерпел за нас! Как высок человек в глазах Божиих, если Бог любит и жалеет нас даже в нашем падении, даже в отпадении нашем от правды Божией!

Как тонко заметил протоиерей Александр Ельчанинов: “Божье – любить ненавидящих; дьявольское – ненавидеть любящих; человеческое – ненавидеть ненавидящих и любить любящих”. Воскресное Евангелие второй недели Великого поста говорит нам о любви Божией и о любви человеческой. Вновь и вновь читая этот отрывок из благовестия апостола Марка, мы убеждаемся в том, что любовь – это чудо. Вновь и вновь Бог говорит нам, что чудотворение возможно только тогда, когда благая и спасительная воля Божия соединяется с относительно слабой, но непоколебимой, свободной волей человека. В Евангелии от Матфея мы читаем о том, как в Своём отечестве, среди Своего народа, среди Своих земляков Сын Божий столкнулся с пренебрежительным и высокомерным неверием. “Откуда у Него такая премудрость и силы? – говорили его надменные соплеменники из города Капернаума, – не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него всё это? И соблазнялись о Нем” (Мф.13.54-57). И апостол Матфей с горечью пишет: “И не совершил там многих чудес по неверию их”.

А сегодня в том же самом городе совершается чудо, потому что среди недоверчивых скептиков нашлись пятеро, которых объединила любовь. Ничто другое не смогло бы заставить четверых друзей принести своего парализованного друга прямо на постели – потому что не мог бедный больной покинуть своего скорбного ложа – к дому, где был Иисус. И не только принести, но и затащить постель на крышу, разобрать эту крышу и, не боясь ничего, нимало не задумываясь о правилах этикета, о приличиях, опустить болящего прямо к ногам Спасителя.

Вот какие чудеса совершает любовь человеческая! Не до конца погиб человек. Не безнадёжно утрачен в нём образ Божий. Способен он ещё, оказывается, на подвиг самопожертвования, на отказ от своего собственного покоя, способен человек на высокие поступки во имя любви к ближнему.

И вот в ответ на любовь человеческую изливается в мир любовь Божия. В ответ на труд души даже и не самого грешника, а его друзей звучит радостное Слово Божие: “Чадо! прощаются тебе грехи твои”.

Мы часто скорбим о том, что прошло время явно видимых чудес Божиих. Нам так не хватает порой утешающего и укрепляющего знака с небес: “Я – с вами, не бойтесь!” Нам, маловерным, всё кажется, что то ли Бог нас забыл, то ли сами мы настолько плохи, что любви Божией, участия Божия совсем недостойны. А ведь очевидно, что Церковь – стоит, что “врата ада”, по обетованию Спасителя, “не одолели Её”. Наконец, каждый из нас, как бы ни были мы грешны и маловерны, какие бы сладостные соблазны ни предлагал нам мир, одержимый страстями и похотями, каждый из нас, покуда мы в Церкви, всё же старается сопротивляться этим соблазнам, всё же старается выбраться из болота греха. Разве это не чудо? Разве это не очевидное свидетельство Божией заботы о нас?

Несчастный паралитик, о котором мы читали в сегодняшнем повествовании, на самом деле – удивительно счастливый человек. Это какую же жизнь надо было прожить, как же много добра сделать, чтобы твои друзья ответили тебе такой любовью! Чтобы они забыли о себе, чтобы были просто-напросто одержимы желанием тебе помочь! Каждый ли из нас, здесь стоящих, может сказать, что у него найдутся такие четыре друга, которые в критический момент нашей жизни забудут о себе, забудут о своих делах, чтобы “раскопать крышу”, чтобы совершить нечто необыкновенное, почти безумное ради нашего спасения, ради нашей радости, ради нашего здоровья? Ни о родителях, ни о детях, ни о супругах я не говорю – о них ни слова не сказано в евангельском тексте. Речь в нём идёт именно о друзьях, о людях, не связанных с болящим отношениями кровного родства. Хотелось бы верить, что и у каждого из нас есть такие четыре друга. А если это так, то тогда можно надеяться, что и мы, подобно расслабленному, сподобимся когда-нибудь услышать обращённые к нам слова Господа нашего: “Чадо! Прощаются тебе грехи твои”. Аминь.

26 марта 2000 г.