ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Рождество Христово.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Среди неизбывного, казалось бы, мрака ночи совершалась тайна нашего спасения. Перед рассветом мрак этот сгущается особенно жутко, «благодать преизобилует» наипаче в то время, когда «умножается грех» (Рим.5.20), и звёзды – глаза Божии на небе – сияют ярче среди безнадёжно сгустившейся тьмы. Теперь даже в аду человек не оставлен своим Богом, потому что Бог благоволил сойти и во ад. Теперь даже изгнанники не могут попенять Небесам, что никто не озаботится их печалями, потому что и Бог наш стал изгнанником. Теперь воистину «блаженны плачущие» (Мф.5.4), потому что утешение уже воссияло им дивным светом Вифлеемской звезды.

За грехи всех изгнанников, всех плачущих, за грехи всех благоразумных и неблагоразумных разбойников, за всех неключимых грешников, за всех нас наш Бог благоволил принести в искупительную Жертву – Себя Самого! Наш Бог стал человеком!

За ёлочной мишурой Рождественских торжеств, за трогательными, заботливо выбранными подарками нашим детям, за сиянием привычного зимнего праздника мы как-то забываем о трагичности, о горькой скорби этой Жертвы. Нам кажется, будто Всемогущему Богу легко и желанно было сделаться беспомощным и слабым младенцем. Нам кажется чем-то само собой разумеющимся, что Царь мира добровольно лишает Себя Царского достоинства, оставляет заоблачные выси безмятежного Своего бытия и принимает «образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Флп.2.7).

Но во спросим себя: кто из нас, людей, пожалеет докучливое насекомое, пьющее человеческую кровь, и при том пожалеет так, что не только не прихлопнет его с торжествующим злорадством, но и, восскорбив о несчастной судьбе кровопийцы, снизойдёт до его убогого образа, чтобы… уговорить жалкую букашку впредь не пить кровь людскую?

Человек, разумеется, бесконечно достойнее комара: Творец, по слову Псалмопевца, «не много… умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его» (Пс.8.5). Но ведь и Создатель, Тот, Кто «вся премудростию сотворил еси» (Пс.103.24), несравненно выше и достойнее того, кто всего лишь «образ и подобие» Первообраза. Отчего же тогда приносится такая Жертва? Так ли уж необходимо было Царю царей рождаться в убогом хлеву? Неужели нельзя было обойтись малой кровью? Неужели тот, о ком Богом же было сказано: «прах ты и в прах возвратишься…» (Быт.3.19), и в самом деле достоин такой ошеломляющей любви?

Дело, по-видимому, не в том, что сам «прах» достоин такой жертвы, а в том, что Творец может так любить. Всякий раз, когда мы возмечтаем обратить кого-нибудь в свою веру, всякий раз, когда нам захочется доказать кому-нибудь свою правду, давайте вспомним, что достичь желаемого можно только такой ценой: ценой собственной жизни, ценой всепобеждающей любви, ценой, равной охапке старой соломы, на которой возлёг в Вифлеемских яслях наш Бог.

Все наши миссионерские усилия, все наши потуги наставлять на путь истинный ближних и дальних неуклюжи и неуспешны только по одной причине: мы не готовы за спасение хотя бы одной живой души заплатить собственной жизнью, иначе говоря – не готовы «принять зрак раба». Оскорблённые несовершенством человеческих отношений, взыскующие справедливости как единственно правильного способа взаимодействия с себе подобными, возведём же ныне очи свои на этот убогий загон для ягнят, вглядимся в него и – забудем о справедливости для того, чтобы вспомнить о милосердии и любви.

Нас ужасает Крест, нас умиляют Ясли, но разве не видим мы, что Страстная пятница начинается уже сегодня, что пелены Новорождённого есть образ и пророчество Плащаницы, что предстоящие младенческой колыбели на самом деле предстоят страшному склепу Голгофы? Такова правда Церкви, которая словами своего Основателя предупреждает упивающихся весельем: «Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк.6.25), предупреждает и в то же время благодатью Божией «надгробное рыдание» претворяет в ликующую песнь. Таковы и праздники Церкви, в которых по Христову обетованию: «Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет» (Ин.16.20) – скорбь всегда исполняется торжеством победы! Таковы и чада Церкви, те «чистые сердцем» (Мф.5.8), которых Бог делает причастниками Своих Тайн, ибо они, свидетели и участники этой великой Жертвы, кроме жалкой пещеры, кроме скотов бессловесных, кроме безжизненных зимних равнин и земной тоски, они – Бога узрят! Аминь.

7 января 2003 г.