ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Покров Пресвятой Богородицы.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Вспоминая удивительные события тысячелетней давности, связанные с сегодняшним праздником Покрова Пресвятой Богородицы, вспоминая потрясающее воображение чудо явления Божией Матери во Влахернском храме, постоянно ловишь себя на мысли, что если бы сейчас нам, грешным, дано было узреть то, что увидели блаженный Андрей и ученик его Епифаний, как бы сразу, в одно мгновение переменилась наша жизнь, как бы окрепла и умножилась вера наша, как бы изменились наши отношения друг с другом, сколько бы вдруг обнаружилось в нас любви, милосердия, сострадания. О, если бы чудо, хотя бы только маленький знак того, что Бог с нами и среди нас!

Так ждём мы явных свидетельств Божьего присутствия в мире сем прелюбодейном и грешном, так ждём, что готовы не один десяток километров проехать или даже пешком пройти, чтобы только прикоснуться к чуду, чтобы только посмотреть на мироточащую икону, чтобы хотя бы слегка, хотя бы косвенно, но приобщиться к святыне, напитаться радостью богообщения! А жизнь, обыкновенная наша повседневная жизнь, наполненная суетой, соблазнами, слезами и смехом, унынием и тревогами, идёт как бы сама по себе. И мы так привыкли к этой повседневной жизни, что и не замечаем даже её стремительного течения, её обманчивой длительности. И кажется нам, что чуда мы не достойны, что святость -– не про нас, что Бог далеко.

А между тем, как говорит апостол Павел, “Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же” (Евр.13.8). И Новый Иерусалим понятие вовсе не географическое, а духовное. Да и вообще, говоря серьёзно, незачем далеко ехать, не для чего углубляться во времена баснословные, чтобы пережить радость встречи с Богом.

Помню, как несколько лет назад, когда по милости Божией удалось мне в Святой Земле, в храме Воскресения Господня в Иерусалиме, совершить Божественную литургию на Гробе Господа нашего, после причащения Святых Таин я сказал епископу Антонию, возглавлявшему наше служение: “Владыка, какое это чудо! Я, грешный, совершил Евхаристию на месте Воскресения нашего Спасителя! Это в голове не укладывается! Этого быть не может!” А умудрённый старец глянул на меня пристально и в ответ спросил: “А разве дома, в своём храме, ты служишь другую литургию? Разве там, у себя на родине, ты сам, своими руками совершаешь чудо преложения хлеба и вина в Тело и Кровь Господа?”

И правда! Это ведь здесь и сейчас произошло чудо, самое потрясающее чудо на свете! Наш Бог соединился с нами, Огонь соединился с сухой травой и при этом не перестал быть Огнём, а тростник, былинка, лилия полевая, вспыхнув в этом нетварном Пламени, не сгорели, не исчезли. Человек не перестал быть человеком. Но и Бог остался Богом. И вот среди продолжающейся жизни, среди повседневной городской суеты и шума дня исчезло время и восторжествовала Вечность. Канул в прошлое, улетел с ветром славный город Королёв, и здесь, среди тихих сосен, воцарился Новый Иерусалим. И если правда, что именно здесь и именно сейчас Господь посреди нас, то какого же ещё чуда мы ждём и ищем? Неужели что бы то ни было ещё можно поставить рядом с тем, что уже произошло, происходит на наших глазах? Неужели исцеление недугов, истечение благоуханного мира, обновление икон, то есть, иными словами, всё то, что видят очи и осязают пальцы, – важнее этого ежедневного чуда богообщения на литургии?

«То-то и беда, – скажете вы мне, – что глаза наши этого не видят, и пальцы наши этого не ощущают, и уши наши слышат не ангельское пение, а шум суетливого города за окнами храма».

Неправда! Если бы так было, если бы ничего не открывалось нашей душе в эти святые минуты, мы бы и дня не прожили бы в Церкви. Мы бы давным-давно променяли эти неосязаемые радости на вполне телесные, вполне плотские утехи мира сего. А если этого до сих пор с нами не произошло, значит, милость Божия, любовь Божия творит чудо прямо сейчас, на наших глазах: плотский и ленивый человек медленно и мучительно преображается в ангела, подобно тому как гусеница превращается в бабочку.

Это ведь только нашим телесным очам кажется, что над нами низкий потолок храма. На самом деле вот уже тысячелетия Матерь Божия простирает над нашими головами, над нашей многогрешной и многострадальной землёй Свой блистательный покров, Свою защиту, Свою непреложную и непоколебимую любовь – любовь ко всем к нам, таким слабым, таким лукавым, таким грешным, таким незрячим. Аминь.

14 октября 1999 г.